Казацкие Хитрости

С давних времен на левой стороне устья Днепра стояла турецкая крепость — Аслам-город, которая была препятствием казакам во время выхода в Черное море.

Мимо нее казацким чайкам трудно было пройти незамеченным — басурманы сразу начинали обстреливать их из пушек. Но казаки, пользуясь темнотой ночи, часто с успехом проходили опасность.

Тогда по приказу султана напротив Аслам-города была построена еще одна крепость — Кизикермен. С тех пор запорожцам приходилось проходить уже мимо двух крепостей. Но казаки умудрялись проходить и между двумя крепостями.

Чтобы остановить казаков, турки решили протянуть железные цепи от одной крепости к другой. Чайки никак не могли обойти «ловушку», потому что задевали цепи, которые начинали бряцать. Заслышав бряцанье, турки начинали стрелять с пушек.

Но скоро казаки нашли средство, как дурить басурманов. Собираясь в поход, казаки заблаговременно делали несколько невеликих плотов. Приближаясь к ловушке казаки, дождавшись ночи, пускали вперед несколько помех плотов. Те раскачивали железные цепи. Турки, заслышав бряцанье, начинали безумно стрелять из пушек. А казаки только этого и ожидали, потому что во время стрельбы повреждались лишь пустые плоты и цепи.

Дождавшись, пока смолкнут пушки, казаки пускали еще несколько плотов, и если была тишина, это значило, что препятствия на их пути уже нет, И казаки под покровом ночи незаметно проходили мимо крепостей.

В открытом море казаки  еще издалека первыми замечали большие турецкие галеры, которые имели высокие мачты и паруса. Маленькие же запорожские чайки издалека заметить было невозможно.

Пользуясь этим, запорожцы всегда имели возможность подготовиться к атаке и напасти на турков неожиданно, Как правило, казаки приближались к галерам над- вечер со стороны солнца, отблеск какого надежно защищал чайки от враждебных глаз. Когда наступала темнота, казацкие чайки неслышно под и к бортам галер, обступали их со всех сторон и цепляли железными крюками. Пока одни казаки обстреливали турков, другие — забирались на галеры, освобождали из кандалов невольников, которые раза присоединялись к бою.

Внезапность нападения  почти всегда  обеспечивала победу, потому что в близком рукопашном бое казаки были непревзойденными воинами.

"Гостевание” казаков в Синопе ошеломило турков. Когда же султан узнал о казацкой дерзости, то так разозлился, что собственноручно побил великого визира (главу правительства) булавой.

Если бы оправдаться перед султаном, визир отправил галеры и сандалы (небольшие суда) с янычарами в Очаков, чтобы встретить запорожцев, когда те будут возвращаться из Синопа.

Сагайдачный, узнав об этом, разделил флот на две части. Одна часть чай подошла к Кинбурнской косе, чтобы обойти Очаков суходолом. Вторая же часть флота ночью начала пробиваться мимо Очакова, где их уже ожидали турецкие галеры.

На тех казаков, что перетянули чайки суходолом, напали татары и засыпали стрелами. Но запорожцы выдержали атаку, потеряв лишь несколько десятков людей. Пересекши косу, казаки сели на чайки и повернули в сторону Очакова — на помощь тем, кто пошел морем.

Окружив флот визира, запорожцы потопили немало галер и почти без потерь пробились в Днепр.

После этих событий турецкий султан пригрозил польскому королю, который пойдет войной на Украину и Запорожжя, чтобы навсегда покончить с казаками, которые постоянно «тревожат» турецко-татарськие земли.

Польский король боялся нарушить существующий договор с турками о мире и пообещал, что отправит против казаков коронного гетмана Жолкевского из войском. А также предложил султану поставить в устье Днепра турецкие галеры, чтобы уничтожать тех казаков, которые будут убегать морем.

Казаки же даже не сворачивали внимания на угрозы со стороны турков и поляков. И весной в 1615 году Конашевич снова отправляется в морской поход уже на 80 чайках. Как говорили запорожцы, «Обкурить мушкетным дымом сам Царград».

Почти 4000 отважных казаков на чайках пересекло море и подошло к турецкой столице — Стамбула (Царь-град). Они сожгли пристани — Мизовну и Архиоки, которые были предместьем столицы.

Турецкий султан в это время был на охоте неподалеку от этих мест. Когда он увидел дым пылающих пристаней, то немедленно оставил свою забаву и разозленный вернулся к Стамбула. Султан отдал приказ отправить против ненавистных казаков целый флот.

Султан мечтал наказать запорожцев, и это ему не удалось. Янычары настолько были напуганы казаками, что из собственной воли не хотели с ними зустрічати-ся в море. Поэтому на галеры их загоняли силой.

А казаки тем временем беззаботно продолжали свой поход, нанеся «превеликого страху, печали султану и всем цареградским жителям».

Через несколько дней вблизи устья Дунаю турецкая эскадра догнала казацкий флот. Но запорожцы по приказу Сагайдачного вдруг повернули чайки на врага и, окружив турецкие галеры, пошли на них штурмом: на некоторые галеры казаки забрасывали железные крюки и по крепким веревкам забирались на враждебные суда; другие галеры запорожцы вымазывали дегтем и поджигали; некоторым турецким галерам прорубали днище и топили их.

Почти вся турецкая эскадра была разгромленная, и только небольшому количеству удалось вырваться из окружения.

Остальные галеры, которые захватили казаки, пригнали в Очаков и на виду у турков сожгли.

В отместку казаков и напугать польского короля, турецкий султан в августе 1615 года послал «татарского царя» с войском на Волынь и Подолье. Татары беспощадно опустошили и разорили много городов и поселков.

В отличие от польского короля казаки вовсе не испугались султана и не прекратили борьбу.

В начале 1616 года 2000 запорожцев под руководством Петра Конашевича-Сагайдачного отправились Днепром в море против турецкого флота.

Сагайдачный смело напал  на врага, хотя турецкого войска на галерах было намного больше, чем на чайках казаков. Запорожцы вдребезги разбили турков и захватили 15 галер, около 100 сандалов (небольших лодок). Этого разу Сагайдачный приказал не уничтожать, а приобщить галеры к своему флоту.

По завершению битвы казаки напали на хорошо укрепленную Кафу. Здесь в пригоді стали турецкие галеры с большими пушками. За их помощью запорожцы за несколько дней захватили город, побили 14 000 басурманов и освободили большое количество невольников, набрали всевозможных сокровищ и оружия.

От Кафы, переплыв море, казаки отправились к Синопу и Трапезонту. Оба города взяли штурмом, захватили еще несколько турецких судов и повернули домой.

Узнав от турецких пленных, что под Очаковом их ожидает весь турецький флот, Сагайдачный воспользовался этим и неожиданно для султана взял курс на Стамбул. Наделав там большого вреда и нагнав еще большего страха на турков, Конашевич принял решение не рисковать жизнью только что освобожденных невольников и повел корабли не мимо Очакова, а через Азовское море. Этот путь был очень неудобен (приходилось плыть небольшими реками и местами перетягивать чайки суходолом), но враг их здесь не ожидал.

Турецкий паша Ибрагим, которого  султан послал под Очаков, не дождавшись казаков, решил подняться Днепром. Без препятствия турки достигли Запорожской Сечи, сожгли курени и церковь. Но это им удалось лишь потому, что Сечь была почти безлюдной. Кучка казаков успела скрыть Сечевую казну, потому врагу достались лишь две непригодных к бою пушки. Этот трофей турки взяли с радостью, чтобы хоть чем-то похвастаться перед султаном.

Как Ибрагим не спешил вернуться в Очаков, и все же таки не успел покинуть опасную территорию и встретился с запорожцами, которые возвращались на Сечь из похода. Эта «выходка» для турков окончилась трагически, потому что казаки окружили их со всех сторон и истребили всех к одному.

Большая радость была во всей Украине и в соседних землях, когда к родным жилищам вернулись из Кафы освобожденные родители, сыновья и дочери, которые были уже оплаканные.

Славные походы Сагайдачного высоко поднесли славу казачества. Слухи о запорожцев, которые осмеливались попасть в самое враждебно сердце, — Стамбул, — полетели из края в край.

Европейские страны увлекались отвагой запорожцев. Имея численные армии, крепкие флоты, европейцы даже не осмеливались мечтать о таких смелых и открыты походы против турков.

Союзы с казаками стали искать не только близкие соседи — Москва и Молдавия, но и народы далеких стран — итальянцы, шведы, немцы. Но только польский король Сигизмунд III смотрел на запорожскую славу дурным глазом.

С одной стороны, походы Сагайдачного раздражали турецкого султана, и он угрожал Польше войной, потому что считал ее покровительницей казаков. Из другого боку, были недовольны польские господа и магнаты, владельцы украинских земель, потому что их крестьяне-крепостные под воздействием казаков не хотели им подчиняться, бунтовали и убегали на Запорожья. Сигизмунд ІІІ и сам ненавидел казаков, как защитников православной веры.

В очередной раз король пытается утолить казаков. С этой целью он посылает в Украину комиссаров (доверены правительственные чиновники, которые имеют государственные полномочия) вместе с польским войском. От казацкой старшины, особенно от Конашевича-Сагайдачного, требовалось уменьшить количество казаков до 1000 и запрещалось задевать турков.

Во избежание войны с Польшей, Сагайдачный откровенно не протестует и даже соглашается подписать соглашение, но перед тем настаивает на встрече из королем. Так он пытался тянуть время, надеясь, что возникнет какая-то война, и казаки опять станут нужны Польше. Сагайдачный был убежден, что пока военные действия минуют, то и забудутся королевские требования.

В этот раз так и случилось. В 1617 году польский королевич Владислав пошел войной на Москву и очутился в затруднительному положении.

Сигизмунд ІІІ был вынужден обратиться с просьбой к Сагайдачному увеличить войско запорожцев и вести его на подмогу королевичу.

Сагайдачный, имея надежду, что за такую услугу польское правительство оставит запорожцам все права, собрал двадцатитысячный отряд казаков и отправился в поход.

В начале лета в 1618 году, когда просохли уже степные дороги, казаки «приготовили себе поживу из своих нищенских худоб, обеспечились военными припасами» и опустошенными околицами разрушали на Москву.

Казаки без трудностей захватили город Проливные, несколько дней приступом добывались Елец. Здесь взяли в плен татарское посольство, которое именно возвращалось из Москвы с большими гостинцами от царя для хана. Очень ожесточенные бои были круг города Михайлова. Под Коломыей казацкое войско получило переход через Глазу и под Москвой объединилось с полками королевича Владислава.

В главном наступлении на Москву, которое состоялось 11 октября 1618 года, запорожцы участия не брали, потому что стояли в запасе и имели задание позже атаковать улицы города.

"Православные казаки и их «благочестивый» гетман, когда услышали перезвон церковных звонов в Москве, не осмелились поднять руку на одноверцев и отошли от города”.

Участие Сагайдачного с казацким войском в походе способствовало потому, что московский правительство согласилось на некоторые домогательство поляков.

1 декабря 1618 года Московщина и Польша подписали перемирие    на 14,5 роке, согласно которому за Польшей остались Смоленская земля и Чернигово-Сиверщина.

Вернувшись из похода на Москву, Сагайдачный отправил запорожцев на Сечь, городовых казаков распустил по домах, а сам поехал в Киев в религиозных и просветительских делах.

Это было ошибкой славного гетмана. Королевские комиссары под руководством коронного гетмана Жолкевского воспользовались тем, что Конашевич очутился без войска, и заставили его подписать соглашение о том, чтобы казаков оставалось всего 3000, а другие должны были вернуться в подданство к господам.

Подписание соглашения без воли военного совета возмутило казаков. Кроме того, Сагайдачному ставили в вину чрезмерную строгость относительно дисциплины казаков и их произволов. После многочисленных нареканий Войско Запорожское сбросило Сагайдачного из гетманства и новым гетманом избрало Бородавку.

За времена своего бывшего гетманства Сагайдачный постоянно «очищал» казачество от людей, которые нарушали военную дисциплину и возводили казаков на беспутица. Непослушных он карал «на горло» — «был такой суровый, сдерживая казацкое своеволие, что по наименьшей причине проливал щедро их кровь». Опытный полководец знал, что военная дисциплина — не только верный путь к перемоги, но и минимальные человеческие потери во время боев. Сагайдачный заботился о том, чтобы каждый казак имел своего коня и ружье, а не старосветский лук. Конашевич ввел военную муштру (учеба, тренировка), тому ядром его армии были дисциплинированные, вымуштрованные по-военному казацкие отряды. Именно они задавали всему войску тон и удерживали его на высокому уровни боевой способности.

Сагайдачный не обиделся на общество, потому что уважал законы казачества. Он передал булаву новому гетману и направился в Киев.

Конашевыч решил посвятить себя борьбе против католичества и развития украинского национального сознания.

Пока Сагайдачный был в Киеве, Бородавка опять водил запорожцев к Стамбула.

Не встречая ни одного сопротивления, запорожцы подплыли к басурманской столицы — турки были такие напуганные походами Сагайдачного, что никакие приказы султана не могли заставить янычаров выйти в море навстречу казацкому флоту.

Разрушив околицы столицы, запорожцы направились вдоль западных берегов Черного моря, освобождая невольников и нанося большой вред турецким городам.

Очень разъярен турецкий султан в 1620 году посылает турецко-татарское войско на Польшу, Неподалеку от Днестра состоялась битва, во время которой басурманы разбили почти все польское войско.

После разгрома 1620 года Польша осталась почти без армии и командиров : Жолкевский — лучший польский полководец — погиб во время боя, а большинство военачальников попали в плен.

Польша очутилась в очень трудном положении, потому что подготовленного войска не имела, на упорядочивание нового не было ни времени, ни денег. Поэтому польский король был вынужден обратиться к казакам за помощью.

Сагайдачный решил воспользоваться положением Польши и отправил посла в короля, чтобы тот предоставил казачеству облегчение и утвердил православных владык над украинскими церквями. Но только упреки и требования Сагайдачного пошли на ветер: король ничего не хотел уступать.

Чтобы король пошел на уступки, Конашевич решил использовать политику Самийла Кишкы. Он поехал на Сечь и предложил казакам не идти на помощь польскому войску, пока король не удовлетворит требований запорожских казаков.